Молвят потому что, что мы — то, что мы едим. Овощееды не едят животных, по событию того, что не хотят, чтоб в их желудках лежал труп (либо друг, как задумываются овощееды уверенные). Я же всегда была уверена, что приклонна к любой еде. Само собой разумеется, по хорошей воле почти все имеется не стану, но в условиях недочёта пищи— да.
Итак вот, деньки вспять я съела пельмени. И если вы думаете, что я приготовила тесто, накрутила фарш из свежего мяса, налепила пельменей, сварила, кинула в тарелку к ним кусочек ярко-желтого сливочного масла и посыпала зеленоватым луком — то вы ошибаетесь.
Как нередко бывает в фильмах кошмаров, деньки мой не задался с утра — напала падучая, и я не смогла сходить в магазин. В морозилке, под пакетами с дачной замороженной крапивой я нашла предвестник апокалипсиса. Пачку дерьмовых покупных пельменей. Они были мелкие, бледноватые и всем своим видом гласили: «Не ешь нас, мы зло». Но я, совершенно отвыкшая от вкуса полуфабрикатов, под воздействием тёмных сил закипятила воду и всыпала в кастрюлю полпачки пельменей.
Практически слету стало ясно, что эта выдумка — верная дорога в преисподнюю. Неслыханной силы смрад заполнил кухню. Я мужественно зажала шнобель и открыла окна. В момент, в то время, в то время, в то время, в то время, в то время, в то время, когда пельмени сварились, происходящее уже совершенно не казалось мне безопасным. Вид бледноватых, разварившихся пельмешек подтверждал мои догадки. Я постаралась один, а позднее очередной, осталась живая, но поняла, что съесть это не могу.